Завантажити

гетман и воеводы, что с правого берега на левый дозволяется приезжать только купцам, а приехавши в какой город, они должны сейчас же прописываться у городского воеводы.
— Вот и гаразд, что полковник усоветовал тебя ко мне пожаловать, — пояснил он, — ты можешь, пане ротмистре, сказать воеводе, что привез товар ко мне, а у меня под ратушей "крамныця" и в складе как раз еще тюки товаров лежат: золотая камка, сукна фалявдышевые, златоглав, альтамбас. Вот он, воевода, ни с которой стороны к тебе и не привяжется.
Мазепа поблагодарил от души радушного старика и сообщил ему, что ему собственно надо бы во что бы то ни стало увидеться с Бруховецким, а потому не может ли он сообщить ему, как это лучше сделать.
Это сообщение Мазепы привело старика в большое смущение.
— Ох, ох, что-то выйдет из того! — заговорил он, покачивая головой. — Недоброе ты выбрал время, недоброе... :
— Почему? — изумился Мазепа.
— А вот почему: гетман наш, как уже ведомо всему свету, зело зол, корыстен, да лукав; приход к нему всегда был тяжек, а теперь и того хуже стал. Видишь ли, послал было гетман в Москву полковника одного с жалобой, думал, что тут его сейчас и в Сибирь зашлют, а на тот час было в Москве два патриарха вселенских, вот он, полковник, и ударился к ним с просьбою, они и заступились за него и пришла теперь гетману грамота из Москвы, что полковника того наградили, а на і гетмана наложили еще клятву святители за неправедный донос. Ну, так вот он, гетман наш, как узнал об этом, — пришел в неслыханную фурию, с кем и говорит, так с великою яростью, а уж сколько от него людей невинных пострадало... и...и! — старик только махнул рукою и добавил:. — Видишь ли, думал он, что в Москве теперь все по его слову будет делаться, а дело выходит так, что не кажи, мол, гоп, пока не перескочишь! Опять, и с воеводами он не в мире живет. Ox, ox!j Верно говорит пословица: "Паны дерутся, а у мужиков чубы болят".
Но к полному недоумению Варавки, сообщение его не только не смутило Мазепу, но наоборот, привело его в наилучше настроение духа.
После приготовленного на славу обеда, которому гости отдали должную честь, Мазепа отправился, по совету Варавки, к воеводе и записался у него. Никаких препятствий по этому поводу не случилось, и Мазепа, довольный тем, что все, по-видимому, предвещало ему отличный исход дела, вышел в отличном настроении от воеводы, и так как времени до вечера оставалось еще довольно много, то он отправился пошататься по городу, в надежде выудить еще какую-нибудь интересную новость относительно гетмана и его предприятий.
Мазепа вышел из верхнего города, собственно замка гадячского, в котором находился и дом воеводы, и спустился в нижний город. Внизу, подальше от гетмана и его стражи, языки, очевидно, ворочаются свободней, решил он, да и самому лучше прежде времени не показываться на глаза.
Нижний город Гадяч располагался у подножия возвышенности, на которой находился замок, заключая его в своих пределах. После неприглядных осенних дней выглянуло, наконец, солнышко; облака на западе разорвались, растянулись по небу длинными белыми пасмами, сквозь которые проглянула всюду ясная лазурь.
Ветер утих, в воздухе почувствовалась сухая теплота; солнце заходило тихо и плавно, обещая на завтра погожий день.
День был субботний, а потому на улицах виднелось довольно много народа.
У ворот своих домов сидели на лавочках, греясь на солнце, почтенные горожанки в чистых белых "намитках" и передавали друг другу дневные новости. По улицам, по направлению к церкви, проходили степенные горожане в темных длиннополых одеждах, в сопровождении своих супруг и молоденьких, быстроглазых дочерей. То там, то сям проходил казак, молодецки подмаргивая закрытым намитками горожанкам, или проносился на коне пышно разодетый телохранитель гетмана. Крамари торопливо закрывали свои крамницы; издали слышался колокольный звон.
Пройдя так по узеньким улицам города, Мазепа зашел в один из городских шинков. Народу в нем оказалось немного; говорили все вполголоса, постоянно оглядываясь по сторонам, о гетмане же и о совершающихся кругом событиях никто не упоминал ни словом. Видимо, все здесь держались настороже, опасаясь шпионов гетмана, которые сообщали ему решительно обо всем, что совершалось в городе.
Убедившись в том, что здесь ему не придется ничего услышать, Мазепа выпил свою кружку пива, заплатил за нее и поспешил выйти.
Так зашел он в другой шинок и в третий, и всюду его постигала та же неудача. Однако он решил еще раз попытать счастья и зашел в один из лучших шинков города, находившихся под городской ратушей, но здесь его ожидало еще худшее разочарование.
В шинке, кроме хозяина, был всего только один посетитель, степенный пожилой горожанин, ведший беседу с хозяином. Горожанин доказывал хозяину, что чаровница гораздо страшнее колдунов и что вообще нечистая сила охотнее входит в сношения с женщинами; хозяин охотно соглашался с ним. Но и

читати