Завантажити

и потом ещё…
«Что вы мне глупые вопросы задаёте, товарищи курсанты? – сердится Чегликов. – Уже полгода отслужили, не маленькие. Найдёте. Или, может, вы домой, в отпуск не хотите? Так это только проще – пойдёте на казарму, чтобы так, не торопясь, без фанатизма…»
Развёл. Развёл на доверии. Как детей, как салаг зелёных. Потому что нет уж, товариш майор, «на казарму» - это не к нам. «На казарме» работают двоечники и «политические». И должны они побелить все потолки, покрасить все стены и окна, навести все «сапожки», ободрать с полов старую краску, положить новую, вскрыть сверху мастикой и натереть до блеска. И это ещё далеко не всё.
В общем, бедняги, которые «на казарме», сутками шуршат электровениками как заведенные и едва-едва успевают закончить к началу нового семестра. И дело даже не в том, что работы больше нет. Очень даже есть. Во всяком случае, найдётся, если надо. Просто по времени уже полный цейтнот – отпуск закончится. Так что нет уж, премного благодарны. Мы уж лучше плитку положим, честное слово!
Ну ладно, цемент нашли в наружной каптёрке. Кирпичи старшина дал. А песок? Легко сказать, мол, не маленькие, найдёте. А где же его найдёшь, если из училища никуда не выйдешь детские площадки потрошить. Да ещё ведь не май – зима на дворе!
Вспомнили о пожарном щите в караульном городке. Ночью, когда по близости не было дежурного по училищу, прокрались в караульный городок к пожарному ящику с песком. А там – мама! – льда на пол-метра. Содрали со щита лом и давай долбить. Полночи на этот чёртов лёд убили, пока добрались до песка. Потом вспомнили – носить-то его нечем! По-диверсантски сломали замок в наружной каптёрке четвёртого курса, рискуя здоровьем, украли лопаты и вёдра. Натаскали песка.
Работа пошла быстро – я бортики поднимаю, Виталик следом плитку кладёт. Мастерков нету, так мы руками наловчились. (Правда, бортиков оказалось не три, а четыре, но нас тогда это уже не смутило.)
К следующему вечеру закончили. Тут же кинулись к комбату, доложить об исполнении. А сами уже прикидываем, вот, мол, сейчас быстренько помоемся, переоденемся, получим отпускные документы и ещё на сегодняшний вечерний поезд как-раз поспеем. Я – на свой, киевский. Виталик – на свой, крымский.
Комбат пришёл принимать работу, осмотрелся, заулыбался:
«Молодцы, ребята. Отличная работа. Можно ехать домой.»
Мы и плечи расправили. А он всё улыбается, странно так, нездорово. Но мы на это тогда внимания не обратили – уж больно домой хотелось.
«Разрешите идти, товариш майор?» - спрашиваем, а сами аж притопываем на месте от нетерпения.
«А чего же, - пожимает плечами комбат всё с той же улыбочкой на губах. – Идите, товарищи курсанты. Вот только ещё эти три бортика обложите плиткой и – мотайте на все четыре стороны…»
«Так вы же говорили…» - робко пытаемся возражать.
«Что я говорил?» - спрашивает Чегликов и улыбается, улыбается пуще прежнего.
«Ну, того, насчёт трёх бортиков…»
«Не помню, - пожимает плечами. – О бортиках действительно говорил, вопросов нет. Но чтобы именно о трёх…»
Мы уже потихоньку злимся и дружно крутим в кармане кукиши, но – делать нечего – продолжаем работать. Уж больно домой хочется. Это старшекурсники привыкли, что их дом – казарма, поэтому их так уж сильно к родным пенатам не тянет. А мы ведь салаги, только недавно от маминой юбки!
Жутко обидно, но сцепили зубы – и за дело.
Тем более, что уже ведь всё есть. Практически всё. Разве что кроме мастерков. И самое обидное, что вместо мастерка совершенно ничего равноценно нельзя использовать, кроме самого мастерка. Ну, может быть, только какой-нибудь гипотетический детский совочек, формами и размерами приближающийся к тому же самому мастерку. Что называется, «разумом начали – разумом кончили».
Так что работаем руками. Которые, к слову сказать, на вторые сутки уже на клешни бабушки Яги похожи. Смотреть страшно: глубокие морщины изрезали ладони словно раны.
Ладно. Парились-парились, пока не закончили и эти три бортика. Снова бежим докладывать комбату. Пришёл, оценил.
«До чего же ладно работаете, ребята! Любо-дорого смотреть…» - и опять улыбается.
Неужто снова каверза? Мы ведь уже учёные. Как эту улыбку заметили, так сразу и поняли, что эпопее нашей плиточной явно не суждено закончиться так быстро. И точно:
«Ну что ж, всё отлично, - радуясь чему-то, вещает майор Чегликов. – Тогда дело за небольшим. Вон ещё по коридорчику четыре «дючки». Сделаете там бортики, плитку, ну в общем, всё как положено – и домой…»
Теперь я, кажется, понимаю, почему нам мастерков не выдали: Чегликов и так жизнью здорово рисукет.
Ладно. Переглядываемся, подступаем к нему:
«Ну товарищ майор, ну вы же обещали…» - хотя прекрасно понимаем, что это – разговоры в пользу бедных.
И нисколько не ошибаемся.
«Мне нужны были плиточники, чтобы сделать туалет, - строго

читати