Re: цензії

Cегодня, дорогие читатели, как известно, день всех влюбленных. Праздник, казалось бы, не наш, католический. Можно сказать, чужой и к нам отношение не имеющий. Однако в нашей редакции к нему относятся особенно. Глаза у сотрудников в этот день увлажняются и немного глупеют, а руки хватаются за что попало.

А чего попало вокруг достаточно. Одна лежащая здесь голая женщина из керамики с солонкой и перечницей вместо грудей чего стоит. Правда, наведывавшийся к нам литератор Саша Вознесенский, сильно перевозбудившись, шмякнул женщину об пол и груди разбил.

Мы после этого долго страдали, пили гомеопатию, но не в этом суть. Сегодня, повторяюсь, праздник. Вокруг сердечная истома и романтические флюиды. Мы, надышавшись флюидами, даже думали номер выпустить в форме сердечка-валентинки. И чтобы в каждой рецензии было признание в любви. Но быстро бросили эту затею из-за переизбытка цинизма и мизантропии. Поэтому отмечаем праздник влюбленных одним единственно возможным для нас способом. А именно читая и перечитывая сборник «Кончаю! Страшно перечесть... или Без редактора в голове».

В нем редактор и переводчик с французского Виталий Румянцев собрал целую коллекцию уморительных переводческих ляпов, попадавшихся ему в любовных романах. Да еще для удобства разбил его на главки: фразы, словосочетания, короткие рассказы, роман в отрывках.

Вы, конечно, представляете, что такое переводной любовный роман. Джеймс сжимает Изольду в объятьях, Изольда трепещет... У него «телосложение пирата» и «несгибаемый подбородок», у нее «В-образный вырез платья», «компактные ягодицы, ноги, словно длинные и крепкие стволы деревьев, только более красивой формы»... Представили? А дальше все как в эротическом хоррор-сновидении:

«От его улыбки ее кости сделались мягкими» (какой ужас!).

«Она тихо вскрикнула, когда их тела сошлись настолько близко, что их тела соприкоснулись» (бесподобно!).

«Николас сорвал с себя одежду и принялся осыпать ее быстрыми поцелуями» (одежду-то зачем?).

«Улыбка коснулась его губ, наползая на лицо» (прямо-таки грозовая туча).

«Рука на шее повернула ее голову, позволив ей смотреть ему в лицо, вместо того чтобы пытаться разговаривать через ткань его рубашки и толщину грудной клетки». (Я попыталась проделать то же самое со своим коллегой, но не получилось. Судя по всему, для этого мне пришлось бы сначала залезть к нему в пищевод, а потом высунуться наружу. Трюк рискованный.)

«Джейк встал на колени, стягивая с нее джинсы и открыв ей вид на залив» (дивная метафора!).

«Его голос опустился до постельных тонов» (попробуйте потренироваться, чтобы добиться такого же эффекта).

«Он взял ее лицо в свои руки и, целуя, опустил на ковер перед камином» (интересно, чем в этот момент занимались остальные части тела?).

«Синие глаза ползали по изгибам ее тела» (видимо, вылезли из орбит и поползли).

«Он выпил весь воздух из ее легких» (вам еще не страшно?).

«Этот поцелуй вывернул его всего наизнанку» (что, до сих пор не страшно?).

«Чейз боялся, что в любую секунду может подавиться собственным сердцем».

«Она жадно обвилась вокруг руки, вошедшей в нее» (гибкость, достойная зависти).

«Он вошел в нее, чудесным образом заполнив ее целиком» (как пирожок начинкой?).

«Ее соски были такими твердыми, что до боли пронзали его грудь» (небось кровищи натекло!).

«Все тело покрылось здоровым слоем плоти».

«У нее было два климакса подряд! Такого с ней никогда еще не было!» (случай, требующий срочного внимания врача).

Уф, тут надо передохнуть. Конечно, ляпы случаются у каждого. Не только в переводных и даже не только в любовных текстах. Помнится, я сама, будучи несовершеннолетней, в избытке грешила стилистическими казусами. Парочку из них помню до сих пор. К примеру, вот это: «Ладонь, проведенная по тексту, порой наталкивается на такие шероховатости, что начинает кровоточить». Или еще: «Огонь, похищенный неправедным путем - путем кражи!» А еще: «Князья имели крестьян, жен, коней, челядь». А в одном сочинении по истории я даже позволяла себе «зомбировать почву».

Но ляпы, собранные Румянцевым, будоражат гораздо больше. Герои приведенных им отрывков умудряются делать вещи более чем странные («По-прежнему, не сводя с нее глаз, он прочел письмо», «Она обернулась мятой и пахучей простыней», «Ее ладошка взметнулась вверх и приземлилась на его челюсть с явственным треском»). А иногда просто-напросто умиляют до слез: «Когда Дина подросла, она стала делать все возможное, чтобы доставить деду удовольствие».

Или вот это: «Серена. Проснуться так близко от нее в этой маленькой кровати было... приятно.

Да, приятно.

Как будто он спал со щенком или чем-то в этом роде».

Нет, это не подавленная тяга к зоофилии и не синдром неразличения сексуального объекта. Это коварство русского языка.

Начитавшись книги, некоторые из нас ощутили бурный прилив редакторского профессионализма, а некоторые - не менее бурный прилив любви. Объединив то и другое, мы сделали этот номер. В процессе работы не пострадал ни один ствол дерева, ни один щенок и ни один человек.

И напоследок два пожелания. Во-первых, если вы найдете в этом тексте хотя бы один незакавыченный ляп, то, пожалуйста, занесите его в записную книжку. Во-вторых, счастливого дня всех влюбленных!

Все. Кончаю! Страшно перечесть...

Алиса Ганиева